В каждом многопрофильном стационаре Москвы созданы отделения ранней реабилитации. О специфике работы с тяжёлыми пациентами рассказала заведующая отделением ранней медицинской реабилитации Городской клинической больницы № 52 Юлия Вострецова.
– Юлия Владимировна, почему важна ранняя реабилитация?
– Ранняя реабилитация – важнейший компонент скорейшего выздоровления пациента. Ещё до появления нашего отделения активизацией и мобилизацией пациентов реанимации занимались волонтёры, появившиеся в нашей больнице во время пандемии COVID-19, и уже тогда стало понятно, насколько эта работа необходима. Необходима, но не вполне достаточна, так как полноценный процесс реабилитации должен быть выстроен системно, реабилитация требует регулярности и соответствующей квалификации специалистов, в том числе умения работать с пациентами на ИВЛ, вазопрессорной поддержке, гемодиализе. Неслучайно в нашем отделении работают анестезиологи-реаниматологи, которые прошли повышение квалификации и получили аккредитацию как врачи физической и реабилитационной медицины.
– Но больной должен быть в сознании?
– Даже это необязательно. К реабилитации мало противопоказаний, меньше, чем многие думают. Есть несколько абсолютных: полное отсутствие реабилитационного потенциала, острые внезапные состояния (повышение температуры, кровотечения, острый инфаркт и т. п.), отказ пациента. Во всех остальных случаях мы можем начинать реабилитацию, даже если пациент ещё находится на ИВЛ или ЭКМО (аппарате экстракорпоральной мембранной оксигенации). Однако объём помощи будет зависеть от состояния пациента и, естественно, от его потребностей.
Начать реабилитацию мы должны в промежутке от 48 до 72 часов от момента поступления пациента в реанимацию. Первый сеанс может занимать несколько минут. Мы осматриваем пациента, по возможности начинаем активизацию, следим, как меняются показатели на мониторах, гемодинамика и так далее, оцениваем, что можно и нужно сделать, а что пока нельзя. По сути, совмещаем осмотр с первичными минимальными действиями и принимаем решение о дальнейшей индивидуальной программе реабилитации.
– Расскажите о персонале, который работает у вас в отделении.
– Наша мультидисциплинарная реабилитационная команда состоит из 10 человек. В составе три врача физической и реабилитационной медицины, два из них имеют ещё и сертификат анестезиолога-реаниматолога. Специализация третьего – ревматологические пациенты, проблемы суставов, мышц и так далее. У нас также работают логопед, психолог, два инструктора-методиста ЛФК, массажист, медицинская сестра физиотерапии, эрготерапевт.
Со временем мы расширили сферу деятельности и сегодня активно работаем с пациентами в линейных отделениях. Сначала мы просто продолжали вести своих пациентов после перевода из отделений реанимации и интенсивной терапии (ОРИТ), но коллеги эту работу увидели, оценили и сейчас уже приглашают нас к своим пациентам, изначально госпитализированным в отделения. Пациентов в линейных отделениях больше, чем в ОРИТ. Таким образом, охват нашей работы вырос.
– Какие преимущества для работы больницы даёт отлаженная ранняя реабилитация?
– Больница получает преимущества от эффективно выстроенной ранней реабилитации за счёт сокращения койко-дней, уменьшения повторных госпитализаций, улучшения исходов у реанимационных больных, повышения удовлетворённости пациентов, их родных. Не говоря уже о нас самих, медиках, которые сразу видят отдачу: пациент, который ещё недавно был без сознания или на ИВЛ, через две недели уже идёт сам по коридору и готовится к выписке. Это дорогого стоит.
Получается, что мы оказываем пациентам не только медицинскую помощь. Волонтёры, которые во время пандемии работали в ОРИТ, постоянно говорили о том, как важна людям в тяжёлом состоянии психологическая поддержка, забота не только как о пациенте, но и как о человеке. Но задача реаниматологов – убрать жизнеугрожающее состояние, провести необходимый набор манипуляций, назначить лекарственные препараты. На другие (непрофильные) задачи у них просто нет времени. Когда же к пациенту один за другим приходят реабилитолог, физиотерапевт, психолог, массажист, он успокаивается, чувствует себя в центре внимания, видит, что его активно лечат и что он окружён заботой. Наши специалисты занимаются с пациентом несколько раз в день, короткие посещения оптимальны, поскольку больные в ОРИТ быстро утомляются. Таким образом мы не только помогаем человеку быстрее восстанавливаться, он лучше переносит пребывание в ОРИТ и получает дополнительный стимул к выздоровлению. Это крайне важно и для родственников. Они видят, что их близким человеком постоянно занимаются, и проникаются большим доверием.
– Ранняя реабилитация в условиях реанимации – очень специфическая тема. Что, с вашей точки зрения, должны знать об этом врачи первичного звена, которые на практике очень далеки от этой темы?
– Хотелось бы, чтобы врачи первичного звена правильно оценивали реабилитацию и её возможности. Когда мы выписываем пациентов, они практически всегда нуждаются во втором этапе реабилитации (мы, находясь в стационаре, сегодня можем обеспечить только первый этап). Важно, чтобы доктора в поликлиниках следовали нашим рекомендациям и направляли пациентов на дальнейшую реабилитацию, которая даёт колоссальный эффект. Она очень нужна им самим и их близким.